Каким предстает старый мир в поэме двенадцать. Двенадцать, Старый и новый мир в поэме А

Старый и новый мир. «Окаянные дни» - так охарактеризовал события 1918 года живший в эмиграции И. А. Бунин. Александр Блок придерживался другого мне­ния. В революции он видел переломный момент в жизни России, кото­рый влечет за собой крушение старых нравственных устоев и зарожде­ние нового мировоззрения.

Поглощенный идеей становления новой, лучшей жизни в стране, Блок в январе 1918 года пишет одно из самых ярких своих произведений - поэму «Двенадцать», которая воплотила в себе неудержимую мощь революции, сметающей на своем пути остатки прежней жизни.

Изображение старого и нового мира в поэме создано автором в ка­кой-то особенной, полной скрытого философского смысла форме. Каж­дый образ, предстающий перед читателем, символизирует социальное лицо какого-либо общественного класса или идейную окраску происхо­дящего исторического события.

Старый мир символизируют несколько образов, показанных в на­смешливо-презрительном свете. Образ буржуя на перекрестке, упрятав­шего нос в воротник, символизирует некогда могущественную, а сейчас беспомощную перед лицом новой силы буржуазию.

Под образом писателя скрывается творческая интеллигенция, не принявшая революцию. «Погибла Россия!» - говорит писатель, и в его словах отразились мнения многих представителей данной социальной группы, видевших в происходящих событиях гибель своей страны.

Символически показана и церковь, лишившаяся былой власти. Ав­тор предоставляет нашему взору образ попа, идущего воровато, «сторо­ной - за сугроб», который в прежние времена «брюхом шел вперед, и крестом сияло брюхо на народ». Теперь «товарищ поп» лишен и креста, и былого высокомерия.

Барыня в каракуле - символ светского дворянского общества:

Вот барыня в каракуле К другой подвернулась:

Уж мы плакали, плакали…

Поскользнулась И - бац - растянулась!

Этот эпизод, на мой взгляд, выразил мнение Блока о слабохарактер­ности и неприспособленности изнеженной аристократии к новой жизни.

Все вышеперечисленные образы показывают, что старый мир повер­жен, остались лишь жалкие тени от былого величия.

Стоит буржуй, как пес голодный,

Стоит безмолвный, как вопрос.

И старый мир, как пес безродный,

Стоит за ним, поджавши хвост.

Совсем иное художественное воплощение в поэме получил новый мир. Основными его представителями являются двенадцать красноар­мейцев. Образ этого отряда, по моему мнению, - это отражение реаль­ного лица революции. «На спину б надо бубновый туз!», «Запирайте эта­жи, нынче будут грабежи!», «Уж я ножичком полосну, полосну!» - по­добные строки, встречающиеся в поэме, говорят, на мой взгляд, скорее об анархии, чем о борьбе пролетариата за лучшую жизнь. В разговорах красноармейцев ни разу не встречаются возгласы типа: «Мы наш, мы новый мир построим!» Можно разглядеть лишь глубокое презрение и ненависть ко всему «старому».

Масштабность революции подчеркивают образы разбушевавшихся сил природы: разыгравшаяся вьюга, завивающийся воронкой снег, чер­ное небо. Особенно широко стихийную мощь происходящих событий символизирует ветер:

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер -

На всем божьем свете!

И наконец, одним из основных в поэме «Двенадцать» является об­раз Христа. Существование данного образа в поэме можно трактовать по-разному. Лично я считаю, что он символизирует «бога рабов», веду­щего за собой бывших рабов старого мира и благословляющего их на борьбу с угнетателями. Имя Иисуса Христа в поэме написано неверно. На мой взгляд, автор сделал это, чтобы подчеркнуть, что здесь имеется в виду не бог старого мира, а бог новой, рабочей России.

В целом о произведении можно сказать, что Блоку удалось создать в небольшой по объему поэме довольно внушительную картину жиз­ни, дающую представление о событиях тех лет в революционной Рос­сии и их идеологической направленности. Мастерски построенная композиция, своеобразно подобранные образы и символы по праву делают поэму «Двенадцать» одним из лучших произведений в творче­стве Александра Блока.

Поэму А.А. Блока «Двенадцать» можно рассматривать как кульминацию всего его творчества. Мотив иронии автора по отношению к современному «утробному» миру и его «обитателям» пронизывает все произведение. Современный буржуа, чьи интересы сосредоточены только вокруг наживы, был столь ненавистен Блоку, что он, по собственному признанию, доходил «до какого-то патологического омерзения». И в революции поэт видел очистительную силу, способную дать миру новое дыхание, освободить его от власти людей, далеких от духовных устремлений, от идеалов справедливости и человечности, живущих лишь жаждой материальных благ и руководствуясь своими мелкими страстишками. Такое отношение прямо перекликается с евангельской притчей о богатом, которому не войти в Царство Небесное.

Первая глава представляет собой экспозицию поэмы, где показан фон города, его пестрое население. Блок в духе народной шутки описывает обывателей Петрограда, не понимающих происходящего:

Старушка, как курица,

Кой-как перемотнулась через сугроб.

– Ох, Матушка-Заступница!

– Ох, большевики загонят в гроб!

То, что фигуры «старого мира» имеют не человеческие, а животные характеристики, рождает не только у героев поэмы, но и у читателей отношение жалости.

Ветер хлесткий!

Не отстает и мороз!

И буржуй на перекрестке

В воротник упрятал нос.

С велеречивого литератора октябрьским вихрем словно сорвана маска, и автор, не узнавая, вопрошает: «А это кто?» Образ «грозного обличителя» жалок, он бормочет угрозы, которые вызывают не ужас, а смех. Возвышенное «вития» превращается в гневную, презрительную, уничижительную кличку. Точными, хлесткими словами заклеймены все, кто за пустой болтовней пытался спрятать свою пустую жизнь, брезгливость по отношению к народным горестям.

А вон и долгополый –

Сторонкой за – сугроб…

Что нынче невеселый,

Товарищ поп?

Помнишь, как бывало

Брюхом шел вперед,

И крестом сияло

Брюхо на народ?..

Вон барыня в каракуле

К другой подвернулась:

– Ужь мы плакали, плакали…

Поскользнулась

И – бац – растянулась!

Насмешливо-сочувственно звучит после почти лубочной, веселой раешной картинки авторское:

Тяни, подымай!

Наряду с сатирой на «старый мир», вызванной его несостоятельностью, узостью и примитивностью кругозора его представителей, автором предъявляется и более серьезное обвинение этому миру в жестокости. «Страшным миром» у Петьки была отнята возлюбленная, и он мстит за это. Если посмотреть объективно на поступки двенадцати красногвардейцев, то, кроме убийства Катьки, они за все время поэмы никаких других действий не совершают. Нигде не говорится ни о какой-то возвышенной цели, которая бы ими двигала. Постепенно раскрывается авторский замысел: любовь – более понятное и близкое для человека понятие, нежели любая политическая идея. Поэтому весь ужас «старого мира» состоит в том, что в нем убивается любовь, она здесь ничего не стоит.

Еще страшнее, что символом «старого мира» для героев-«товарищей» является «Святая Русь», наделяемая «телесными» атрибутами («толстозадая»). «Старый мир» в поэме также уподобляется «нищему», «голодному» и «холодному» псу. Иногда исследователи указывают на образ «пса» в поэме как на олицетворение сил зла (вспомним гётевского пуделя-Мефистофеля). Но почему «нищий», «голодный» и «безродный» пес для революционной «голытьбы» находится в соседстве с отвергаемым классово чуждым «буржуем»? Возможно, потому что он, как и «старый мир», который еще не готов сдаться, представляет собой угрозу:

…Скалит зубы – волк голодный –

Хвост поджал – не отстает –

Пес холодный – пес безродный…

– Эй, откликнись, кто идет?

Уже в первой главе до упоминания о «двенадцати» на фоне карикатурных фигур старушки, буржуя, писателя-витии, попа звучит призыв: «Товарищ! Гляди / В оба!» Во второй главе впервые появляется образ «неугомонного врага» («Неугомонный не дремлет враг!»), и вновь раздается обращение к «товарищу»: «Винтовку держи, не трусь!» В шестой главе формула «Неугомонный не дремлет враг» повторяется, а в десятой – звучит угрожающе: «Близок враг неугомонный!» Наиболее сильно мотив тревоги и страха проявляется в одиннадцатой главе поэмы. В пургу красноармейцы слепы, красный флаг застилает им глаза, дважды упоминается образ «врага»:

Их винтовочки стальные

На незримого врага…

В переулочки глухие,

Где одна пылит пурга…

Да в сугробы пуховые –

Не утянешь сапога…

В очи бьется

Красный флаг.

И хотя звучат обрывки революционных песен, гимна «Варшавянки», ожидание опасности не покидает героев:

Раздается

Мерный шаг.

Вот – проснется

Лютый враг…

И вьюга пылит им в очи

Дни и ночи

Напролет…

Вперед, вперед,

Рабочий народ!

Однако действительно ли в «старом мире» герои видят своего врага? Страх красноармейцев перед этим неведомым врагом в течение поэмы нарастает. Но одновременно герои показаны полными отваги, у них «злоба кипит в груди», они готовы поглумиться над «старым миром» («Эх, эх! / Позабавиться не грех!»). А персонажи «старого мира» представлены жертвами («Ужь я ножичком / Полосну, полосну»). То есть очевидно, что в роли врага они выступать не могут. Наоборот, возмездие «страшному миру» приходит от тех, кого он сам породил.

Блок принял революцию, но не с марксистской позиции (как борьбу угнетателей и угнетенных), а с религиозно-философской, считая, что мир погряз в грехе и заслуживает возмездия. Главный переворот, по Блоку, должен совершиться не вне, а внутри людей. «Мировой пожар в крови» – символ духовного перерождения. С этой точки зрения, революция – это Апокалипсис, Страшный суд, сопровождаемый вторым пришествием Христа. И черное дело «двенадцати», их месть буржуям, сведение личных счетов – орудие в руках Божественного правосудия. А сами они будут погребены под обломками этого «старого мира».

Александр Александрович Блок создал поэму «Двенадцать» вскоре после Октябрьской революции, в январе 1918 года. Таким образом, произведение стало непосредственными спонтанным откликом на происходящие в русском обществе перемены и отразило первые, эмоциональные впечатления автора от революции. Несмотря на то что поэма была написана за очень короткий срок, «Двенадцать» необычайно цельное художественное произведение, поражающее своей стройностью и музыкальностью. Закончив поэму, сам Блок воскликнул: «Сегодня я — гений!».

Основной конфликт поэмы заключается в противостоянии старого, уходящего мира царской России, и нового, вызванного революцией порядка. Образ старого мира изображается сатирически и складывается из портретов прохожих, которых двенадцать красноармейцев встречают на улицах города. Эти персонажи сетуют на революцию, страшась её. Новые порядки им чужды.

— Ох, Матушка-Заступница!

— Ох, большевики загонят в гроб!

Перед нами писатель, испуганно шепчущий:

— Предатели!

— Погибла Россия!

Вот идёт «товарищ поп», рядом «барыня в каракуле». Эти персонажи изображены с некоторой долей иронии. Поп вспоминает, как сытно и спокойно ему жилось раньше:

Помнишь, как бывало

Брюхом шёл вперёд,

И крестом сияло

Брюхо на народ?

С одной стороны, герои, символизирующие уходящее прошлое, рисуются автором с иронией. Они трусливы, жалки, незначительны. Глядя на них, старый мир представляется

не стоящим сожаления. Однако старушка, глядя на плакат, думает не о победе революции, беспокоится не о своей судьбе, а о нищих и голодных детях.

Автору не жаль старого мира. Образ буржуя становится символом ушедшей эпохи. Буржуй сравнивается с голодным псом, в страхе поджавшим хвост. Поэт не приемлет его трусости и нерешительности. Такой мир обречён на исчезновение. Новый мир изображён Блоком более подробно. Его символизирует отряд из двенадцати красноармейцев. Несомненно,

они представляют серьёзную силу, неуправляемую и могучую. Ни ветер, ни снег не могут остановить их.

Гуляет ветер, порхает снег.

Идут двенадцать человек.

Представители нового порядка, новой власти, творцы новой жизни — вчерашние рабочие и крестьяне, возможно каторжане. Большей части этих людей неведомы страх, сочувствие, сожаление, моральные колебания. Они готовы с оружием в руках бороться за своё будущее, не задумываясь о случайных жертвах такой борьбы.

Такая неограниченная свобода, вседозволенность, отсутствие моральных границ и наличие оружия, которое в любой момент можно, не раздумывая, пустить в ход, приводит к убийству.

А Катька где? — Мертва, мертва!

Простреленная голова!

Однако и среди красноармейцев есть место человечности. А. А. Блок сочувствует Петрухе, который убил свою неверную любовницу Катьку. Его сожаления искренни и вызывают сопереживание.

Однако очень скоро Петруха оправился от своего поступка и снова оказался готов бороться за революционные идеалы. Не приемля отживший своё старый уклад, Блок не идеализирует и революционное настоящее.

Достижение нового порядка любой ценой, отсутствие нравственных ориентиров ни в коем случае не приветствуется поэтом. Создается впечатление, что настоящее составляют неопределённость, беспорядок, хаос, и люди потерялись в этом водовороте. Неслучайно двенадцать красноармейцев постоянно окружают ветер и вьюга, ночь и темнота. … идут без имени. святого

Все двенадцать — вдаль.

Ко всему готовы,

Ничего не жаль …

Символика цвета также подчеркивает восприятие происходящих событий автором. Двенадцать красноармейцев сопровождают черный и красный цвета, мрак и кровь, зло и

убийство. Кажется, что нет просвета в этой темноте. Несмотря на довольно мрачный настрой произведения, в конце поэмы звучит надежда на лучшее будущее, надежда на то, что и в новом мире найдется место человечности, духовности, нравственности. С этими понятиями связывается светлый образ Иисуса Христа, который, однако, ещё далеко.

Поэма «Двенадцать» — шедевр творчества А. А. Блока. С необычайной силой поэт передал атмосферу разрушения, хаоса, охватившего революционную Россию. Это одно из самых сильных произведений в русской литературе, отражающих непосредственный взгляд автора на происходящие в обществе изменения. «Двенадцать» — своеобразный поэтический дневник, документ эпохи, передающий чувства и переживания поэта.

Поэма Блока «Двенадцать» отражает во всей полноте отношение поэта к революции 1917 года. В этом произведении в лучших традициях символизма он описывает своё, во многом объективное, видение революционной эпохи, представленной двумя противоборствующими мирами – старым и новым. И новый мир неизменно должен победить.

Со старым миром поэт знакомит нас в первой главе поэмы, являющейся своеобразным прологом. Блок выводит на сцену старушку, ругающую большевиков. По её мнению, они потратили огромное количество ткани, из которой вышло бы много портянок для раздетых и разутых, на никчемный плакат: «Вся власть учредительному собранию!». Да и зачем ей этот плакат с лозунгом, ведь она его всё равно не поймёт.
Далее, вслед за старушкой, появляется «буржуй на перекрёстке», от мороза упрятавший в воротник нос. Затем мы слышим, что кто-то «говорит вполголоса»:

- Предатели!
- Погибла Россия!

Далее появляется «товарищ поп», отчего-то «невесёлый». Затем «барыня в каракуле», разговаривающая с другой, проститутки, обсуждающие на своём собрании, сколько с кого брать… И, наконец, бродяга, просящий хлеба. По сути дела, на этом описание старого мира заканчивается, но только внешне, так как за простым перечислением героев, во-первых, скрывается глубокий идейный смысл, во-вторых, отголоски этого же старого мира будут слышны на протяжении всей поэмы.

Итак, поэт не даёт нам обширного, пространного описания старого мира и его представителей в силу ограниченности объёма повествования, обусловленной стихотворным жанром. Но, в то же время, предельная сжатость образов позволяет ему подчеркнуть основную мысль – старый мир уже не существует как единое целое, его время прошло, на «обломках цивилизации» размещаются лишь отдельные её представители, да и те не самые яркие. Эту мысль поэт выделяет авторскими репликами: «А это кто?», «А вот и долгожданный…», «Вон барыня в каракуле».

Блок вносит в повествование о представителях старого мира черты иронии, используя сниженную просторечную лексику: «брюхо», «бац – растянулась», «курица». Поэт смеётся над прогнившим до основания обществом, потому что уверен, что за ним нет будущего. Символом старого мира в прологе выступает чёрный цвет, которому противопоставлен цвет белый – символ нового мира.

Уже во второй главе поэмы встречается упоминание о Катьке и Ваньке – ещё двух представителях старого мира. Причём девушка не была таковой изначально. Катька была возлюбленной красноармейца Петрухи, но, поддавшись искушениям буржуазного общества, стала падшей женщиной. Об этом мы узнаём из пятой главы, когда Петруха, ревнуя и злясь, рассказывает о её блудодеяниях с офицерами, юнкерами, а потом и с обычными солдатами.

Представителем отмирающего буржуазного общества, бесом-искусителем для Катьки является солдат Ванька. Но это опять-таки не лучший представитель старого мира. Его физиономия (даже не лицо) «дурацкая», он «плечист» и «речист», а это указывает на его развитость. Петруха это понимает, и поэтому обида его на Катьку из-за того, что она этого не разглядела, приводит к трагической развязке любовной линии повествования.

Итак, можно сделать вывод, что старый мир в поэме, несмотря на то, что отмирает, приносит людям, стремящимся к лучшей жизни, огромные страдания. И хотя эти люди пока ещё не видят, куда нужно стремиться, они осознают совершенно ясно, что сначала надо побороть старый мир. Эта идея борьбы нового со старым постоянно прослеживается в рефрене:

Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!

Святая Русь – это образ отживающего свой век старого общества. Призывами борьбы с ним исполнены следующие строки:

Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь –
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!

И опять здесь поэт использует сниженную лексику, чтобы подчеркнуть падение былого авторитета «Святой Руси».
В девятой главе происходит окончательное развенчивание образа старого мира:

Стоит буржуй, как пёс голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос,
И старый мир, как пёс безродный,
Стоит за тем, поджавши хвост.

Если в первой главе старое общество представляли человеческие образы, то теперь образ буржуя и вовсе сменяется образом безродного, побитого пса, который, как мы увидим в двенадцатой главе – эпилоге, плетётся позади двенадцати красноармейцев – представителей нового мира. Такая развязка, по мысли Блока, была неминуема, потому что впереди апостолов нового мира появился «в белом венчике из роз» Иисус Христос – символ гармонии, чистоты, обновления. Это образ той светлой жизни, к которой, пусть ещё только подсознательно, стремятся люди. А потому старый мир неизбежно рано или поздно изживёт себя, как «голодный пёс».

Поэму А.А. Блока «Двенадцать» можно рассматривать как кульминацию всего его творчества. Мотив иронии автора по отношению к современному «утробному» миру и его «обитателям» пронизывает все произведение. Современный буржуа, чьи интересы сосредоточены только вокруг наживы, был столь ненавистен Блоку, что он, по собственному признанию, доходил «до какого-то патологического омерзения». И в революции поэт видел очистительную силу, способную дать миру новое дыхание, освободить его от власти людей, далеких от духовных устремлений, от идеалов справедливости и человечности, живущих лишь жаждой материальных благ и руководствуясь своими мелкими страстишками. Такое отношение прямо перекликается с евангельской притчей о богатом, которому не войти в Царство Небесное.

Первая глава представляет собой экспозицию поэмы, где показан фон города, его пестрое население. Блок в духе народной шутки описывает обывателей Петрограда, не понимающих происходящего:

Старушка, как курица,

Кой-как перемотнулась через сугроб.

– Ох, Матушка-Заступница!

– Ох, большевики загонят в гроб!

То, что фигуры «старого мира» имеют не человеческие, а животные характеристики, рождает не только у героев поэмы, но и у читателей отношение жалости.

Ветер хлесткий!

Не отстает и мороз!

И буржуй на перекрестке

В воротник упрятал нос.

С велеречивого литератора октябрьским вихрем словно сорвана маска, и автор, не узнавая, вопрошает: «А это кто?» Образ «грозного обличителя» жалок, он бормочет угрозы, которые вызывают не ужас, а смех. Возвышенное «вития» превращается в гневную, презрительную, уничижительную кличку. Точными, хлесткими словами заклеймены все, кто за пустой болтовней пытался спрятать свою пустую жизнь, брезгливость по отношению к народным горестям.

А вон и долгополый –

Сторонкой за – сугроб…

Что нынче невеселый,

Товарищ поп?

Помнишь, как бывало

Брюхом шел вперед,

И крестом сияло

Брюхо на народ?..

Вон барыня в каракуле

К другой подвернулась:

– Ужь мы плакали, плакали…

Поскользнулась

И – бац – растянулась!

Насмешливо-сочувственно звучит после почти лубочной, веселой раешной картинки авторское:

Тяни, подымай!

Наряду с сатирой на «старый мир», вызванной его несостоятельностью, узостью и примитивностью кругозора его представителей, автором предъявляется и более серьезное обвинение этому миру в жестокости. «Страшным миром» у Петьки была отнята возлюбленная, и он мстит за это. Если посмотреть объективно на поступки двенадцати красногвардейцев, то, кроме убийства Катьки, они за все время поэмы никаких других действий не совершают. Нигде не говорится ни о какой-то возвышенной цели, которая бы ими двигала. Постепенно раскрывается авторский замысел: любовь – более понятное и близкое для человека понятие, нежели любая политическая идея. Поэтому весь ужас «старого мира» состоит в том, что в нем убивается любовь, она здесь ничего не стоит.

Еще страшнее, что символом «старого мира» для героев-«товарищей» является «Святая Русь», наделяемая «телесными» атрибутами («толстозадая»). «Старый мир» в поэме также уподобляется «нищему», «голодному» и «холодному» псу. Иногда исследователи указывают на образ «пса» в поэме как на олицетворение сил зла (вспомним гётевского пуделя-Мефистофеля). Но почему «нищий», «голодный» и «безродный» пес для революционной «голытьбы» находится в соседстве с отвергаемым классово чуждым «буржуем»? Возможно, потому что он, как и «старый мир», который еще не готов сдаться, представляет собой угрозу:

…Скалит зубы – волк голодный –

Хвост поджал – не отстает –

Пес холодный – пес безродный…

– Эй, откликнись, кто идет?

Уже в первой главе до упоминания о «двенадцати» на фоне карикатурных фигур старушки, буржуя, писателя-витии, попа звучит призыв: «Товарищ! Гляди / В оба!» Во второй главе впервые появляется образ «неугомонного врага» («Неугомонный не дремлет враг!»), и вновь раздается обращение к «товарищу»: «Винтовку держи, не трусь!» В шестой главе формула «Неугомонный не дремлет враг» повторяется, а в десятой – звучит угрожающе: «Близок враг неугомонный!» Наиболее сильно мотив тревоги и страха проявляется в одиннадцатой главе поэмы. В пургу красноармейцы слепы, красный флаг застилает им глаза, дважды упоминается образ «врага»:

Их винтовочки стальные

На незримого врага…

В переулочки глухие,

Где одна пылит пурга…

Да в сугробы пуховые –

Не утянешь сапога…

В очи бьется

Красный флаг.

И хотя звучат обрывки революционных песен, гимна «Варшавянки», ожидание опасности не покидает героев:

Раздается

Мерный шаг.

Вот – проснется

Лютый враг…

И вьюга пылит им в очи

Дни и ночи

Напролет…

Вперед, вперед,

Рабочий народ!

Однако действительно ли в «старом мире» герои видят своего врага? Страх красноармейцев перед этим неведомым врагом в течение поэмы нарастает. Но одновременно герои показаны полными отваги, у них «злоба кипит в груди», они готовы поглумиться над «старым миром» («Эх, эх! / Позабавиться не грех!»). А персонажи «старого мира» представлены жертвами («Ужь я ножичком / Полосну, полосну»). То есть очевидно, что в роли врага они выступать не могут. Наоборот, возмездие «страшному миру» приходит от тех, кого он сам породил.

Блок принял революцию, но не с марксистской позиции (как борьбу угнетателей и угнетенных), а с религиозно-философской, считая, что мир погряз в грехе и заслуживает возмездия. Главный переворот, по Блоку, должен совершиться не вне, а внутри людей. «Мировой пожар в крови» – символ духовного перерождения. С этой точки зрения, революция – это Апокалипсис, Страшный суд, сопровождаемый вторым пришествием Христа. И черное дело «двенадцати», их месть буржуям, сведение личных счетов – орудие в руках Божественного правосудия. А сами они будут погребены под обломками этого «старого мира».